Старики, назад к работе. К краху идеи "евростарости"

Cвежая статистика рынка труда от Европейского фонда улучшения жилищных и рабочих условий свидетельствует: с наступлением кризиса новые вакансии, требующие высшего образования, появлялись в подавляющем большинстве случаев в зарплатных категориях «выше средней» и «наивысшая».
Что тут интересно: эти вакансии заполнялись на 60% работниками в возрастной категории от 30 до 50. А на оставшиеся 40% пришли люди пред- и послепенсионного возраста (от 50 лет и старше).

При этом хорошо образованных молодых людей до 30 лет, которые находились бы на острие прогресса и зарабатывали бы на этом хорошие деньги, было обнаружено менее 1%.

Как так вышло

Мы недавно говорили о том, почему американские пенсионеры идут работать, когда уже давно пора бы отдыхать, но что выгнало на работу пожилых европейцев? У них ведь социальное государство, развитое общество и нет американских перегибов с соревновательностью. Не из любви же к труду, в самом деле, эти деды продолжают чем-то заниматься вместо того, чтобы мирно проедать самое продвинутое в мире пособие?

Тем более, куда делись свежие выпускники Оксфордов и Кембриджей, да хотя бы Саламанки, Сорбонны или Пражского университета? Почему они не замещают должности предыдущего поколения?

Ответ следующий. Сам облик европейской образованности смещается из прикладных областей в то, что называется «социальными науками». То есть за умение квалифицированно пользоваться развитым государством уже можно получить научную степень. Судя по таблице европейских ВУЗов, на одного выпускника инженерной специальности приходится два-три дипломанта в области права, бизнеса или «социалки».

Что же до знаменитых европейских пособий и пенсий, то многие часто забывают о том, что это благосостояние поддерживается за счет прямых расходов из бюджета, который, в отличие от американского, не присоединён к печатному станку мировой резервной валюты. Следовательно, деньги на них берутся не из воздуха.

Вместо этого Евросоюз привык жить в государственный долг, собирая добавочную стоимость с младоевропейцев и надувая пузыри облигаций. Вся выручка ушла на эксперимент по превращению Старой Европы из деятельного субъекта мировой экономики в витрину политических ценностей, которые магически даруют их обладателю возможность жить на широкую ногу, а Новой Европы – в сборочный цех и рынок сбыта товаров Старой, причём в кредит, выданный её же банками.

Но если Америка свой «средний класс» создавала больше за счёт поддержки частного бизнеса через кредиты и накачку спроса, то Европа повышение жизненного уровня населения совершала через прямые социальные выплаты и различные государственные программы. Поэтому, как только встали проблемы с рефинансированием, а рейтинги стран поехали вниз, деньги на льготные кредиты и всевозможные пособия стало неоткуда брать. При этом неоколониализм (мы вам программы развития и товары, а вы нам дешёвые ресурсы и дешевую рабсилу) больше не работает. Вернее так – уже не тянет возлагаемого груза. Поскольку ресурсы Восточной Европы исчерпаны, а в Африке уже сталкиваются интересы игроков покрупнее. Меры же строгой государственной экономии не помогают, ведь они тут же вызывают снижение ВВП, а это лишь ухудшает положение стран-должников.

Зачем вернулись старики и куда делась их смена

В результате остаётся только вернуться назад, к тому моменту, когда Европа умела обеспечивать себя сама. Но для этого требуется такая вещь, как реиндустриализация, потому что без производства собственного продукта далеко не уедешь. А она в ЕС крайне затруднительна, потому что, с одной стороны, люди привыкли к дармовому высокому уровню жизни и труд там очень дорогой, а с другой стороны, налоговая нагрузка такая, что не каждый бизнес сможет её вынести. Налоги, причём, идут на выплату пособий по поддержанию уровня жизни, и так порочный круг замыкается.

Впрочем, понимание опасности этого механизма есть. Еврокомиссар по вопросам промышленности и предпринимательства Антонио Таяни заявил, что по его стратегии индустриальная составляющая европейского ВВП должна вырасти с 15,6% до 20% к 2020 году. Он даже использовал термин «Третья индустриальная революция». Только вот проблема: в 2006 году индустриальная составляющая ВВП Евросоюза уже была на уровне 27,3%. На этом фоне лозунг несколько теряет в пафосе. К тому же не очень понятно – за счёт чего еврокомиссар собрался переламывать ситуацию?

Тут и появляются пресловутые работники пенсионного возраста. С одной стороны, разрастание кризиса постепенно начинает задевать их поколение: падают пособия, падают пенсии. За период с 2010 года дефицит пенсионных фондов удвоился и составляет уже €300 миллиардов. Банк Голландии рапортует о снижении пенсий в среднем на 2,3% в 103 из 117 фондов, 34 из них показали сокращение более, чем на 7%. В результате политикам приходится уже открытым текстом обращаться к будущим пенсионерам: «вы должны откладывать больше денег на свою старость, не рассчитывайте на помощь от государства сверх базовой пенсии». Что касается льгот на транспорт, лекарства, отопление, то об их отмене «обязательно сообщат заранее», и вообще, экспертам «очень заметно, что пенсионеры ещё толком не подверглись экономии, а ведь на них уходит более 50% трат на социальную поддержку».

Это не только попытка решить проблему выплат нынешним старикам за счёт стимулирования взносов стареющих, то есть поддержание пирамиды. Это ещё и анонс скорого пересмотра всей политики по отношению к пенсионерам. Чтобы поддержать уровень жизни, им надо продолжать работать. И работать серьёзно – например, британским пенсионерам нужно обеспечить себе выплаты в размере не менее 70% от заработка, а для этого они должны прямо сейчас начать откладывать на £6,200 в год больше.

С другой стороны, они не продукты в пакеты упаковывают, им дана возможность заниматься квалифицированным трудом. Озвученная стратегия реиндустриализации говорит о том, что ресурсы будут теперь выделяться не на экологов или социокультурологов, а на те отрасли хозяйства, которые ещё имеют какой-то производственный потенциал. И, кроме стареющего поколения, заниматься этим некому.

Ведь из развивающихся стран больше не завозят готовых специалистов. Там, где они раньше водились – то ли на руинах советских институтов, то ли на стройках индийских или китайских – либо руины рассыпались окончательно, либо стройки завершены. Собственная же молодёжь никуда не исчезла, она просто выросла в постиндустриальную эпоху и поверила в её лозунги. Так что толку от неё чуть, ведь она вполне сознательно не заполняет наукоёмкие вакансии. Ей это не надо, миллионы стилистов рассчитывали жить в совершенно другом мире, где наступил пресловутый Конец Истории и их задача – оформить его рюшечками.

Вот только сегодня ненапряжной глупой работы, этакого пособия для не самых ленивых, больше нет: молодёжная безработица в Греции – 59,4%, Испании – 55,5%, Хорватии – 45,1%, Италии – 38,7%, Словакии – 35,5%, Ирландии – 30,1%, Франции – 26,4%.

Что с этим можно сделать

Разумеется, Европа никуда не денется. На смену нынешнему поколению специалистов когда-нибудь придёт новое.

Во всём этом, однако, есть один важный момент: для преодоления кризиса Европе придётся в значительной степени отказаться от того, что составляло последние лет 40 пресловутые «европейские ценности». Ну, мы помним: всеобщее благосостояние, экология, медицина – и толпы молодёжи в галстучках, работающие через макбуки по кафешкам. Чтобы потом - уработавшись, наконец -- переехать в обеспеченную старость.

Кого в этой ситуации немного жалко нам? Евроориентированных молодых людей из постсоветского пространства, стремящихся и отлично адаптированных под ту Европу, которой уже нет.

Четыре «волны кризиса»: как они изменят мир

В отличие от Великой депрессии 1929-1932гг текущий кризис сложно назвать исключительно финансовым. Да, с одной стороны именно неконтролируемое использование финансовых инструментов и полное отчуждение рынка финансовых услуг от реального производства материальных ценностей стало одной из видимых всем причин кризиса. По меткому выражению одного из постоянных комментаторов аналитического портала «Война и Мир» финансовые рынки в десятки раз больше чем весь реальный сектор и они уже больше не могли расти, а потому – обвалились.
Простой пример для иллюстрации «производим гайку, затем – страхуем гайку, после чего – продаем страховку гайки, далее – создаем финансовый инструмент, ставящий на то, что гайка будет расти в цене, страхуем его, продаем страховку, создаем финансовый инструмент, ставящий на то что, доходность страховки на гайку и доходность страховки на рост гайки в цене будет расти. Страхуем этот инструмент, продаем страховку... И т.д. И при чем тут вообще гайка и реальный сектор экономики?
Не смотря на то, что финансовый сектор был абсолютно виртуальным и не содержал в себе абсолютно никакой реальнополезной для общества функции, за счет своего колоссального объема, упав – он перевесил все остальное. Долговые обязательства, созданные «ударниками виртуального финансирования» превышают весь мировой ВВП в 20 раз! То есть все деньги на 20 лет вперед – уже израсходованы и средств на развитие реального сектора нет и не предвидится. Накопив долгов на $600 трлн. долларов при общемировом ВВП порядка $30 трлн. долларов, мир содрогнулся от звука лопающегося пузыря. И все попытки стабилизировать ситуацию с помощь «накачки» экономики деньгами – не увенчались успехом, потому что невозможно спасти ничем не обеспеченные долги за счет новых долгов.
Второй причиной кризиса – стали изменения в потребительских привычках и поведении, которые формировались одновременно с раздутием финансового пузыря. Начиная со второй половины 20го века, каждое следующее поколение откладывало все меньшую часть от заработанных денег впрок. Так продолжалось до тех пор, пока значительная часть населения развитых стран Запада не начало иметь отрицательный баланс сбережений – то есть жить в долг.
Третьей причиной кризиса стало наличие ничем не обеспеченной в реальности и фактически единой универсальной мировой валюты – доллара США. Во времена Великой Депрессии 1929-1933 гг английский фунт не был единой мировой резервной валютой, а стоимость национальных валют имела под собой реальные стабилизирующие факторы – золото, драгоценности и т.д. На данный же момент деньги как таковые утратили часть своего функционала – они перестали быть средством накопления капитала, потому их ценность резко упала по отношению к примеру к акциям компаний реального сектора или государственным ценным бумагам. Говоря проще, накопивший большую кучу денег может в один момент стать банкротом, поскольку его деньги ничем не обеспечены ничем.
Следующей причиной кризиса стал дисбаланс между реальным сектором и сектором услуг, при котором, стремясь удешевить производство и максимизировать прибыль – производство товаров начало мигрировать в сторону развивающихся стран. В результате, для паритетного обмена более развитые страны предлагали все больше виртуальных услуг и напечатанных фантиков – денег и ценных бумаг. В обмен же, получали вполне ощутимые автомобили, одежду, продукты питания.
Первая волна: корпоративные дефолты
Начавшаяся с обрушения ипотечного рынка в США первая волна кризиса, по сути, закончилась с банкротством многих финансовых институтов и корпораций. Среди них, такие гиганты как: Lehman Brothers Holdings Inc. и Merrill Lynch, General Motors и Chrysler и т.д.
Попытки спасти от разорения одних из основных виновников кризиса за счет бюджетных вливаний не принесли особого успеха, но серьез подорвали экономику национальных государств. Особенно пострадали те страны, чья валюта не была свободно конвертируемой и они не могли переложить внутренние риски на внешние рынки. Также сильно пострадали государства Евросоюза, в которых практически не осталось национальных производств реального сектора экономики. В один прекрасный момент услуги, которыми они торговали стали мало кому нужны, а бюджетный дефицит стал расти с большой скоростью. При этом, находясь в еврозоне, такие страны не могли запустить собственный печатный станок и спасти ситуацию посредством инфляции. И… их более экономически благополучным соседям пришлось взять на себя заботу об их поддержке, причем в основном за счет собственного же населения.
По данным Международной организации труда, в странах ОЭСР (тот самый пресловутый «золотой миллиард») доля зарплат в ВВП за три года кризиса (2007-2009) упала в среднем на 7% и продолжает снижаться. Напомню, что после отказа от «золотого паритета», доходы корпораций по сравнению с доходами наемных работников выросли в несколько раз, а реальная покупательная способность населения неизменно снижалась, демонстрируя иллюзорный рост за счет системы потребительского кредитования. За период кризиса – доля доходов корпораций, в отличии от зарплат – выросла!
Всевозможные «эксперты», а на самом деле просто сволочи и подонки, начали активную компанию по обоснованию снижения уровня социальных расходов и повышения пенсионного возраста, как в развитых странах, так и в странах «третьего мира». Таким образом, финансовые корпорации, используя национальные правительства стараются переложить расходы по обеспечению своих долгов на население. Но в связи со снижением деловой активности и ростом безработицы – такая стратегия обязательно приведет к социальным катаклизмам, которые уже сейчас начинают зарождаться.
Попытки решить системные проблемы с помощью локальных механизмов постепенно подвели мир ко второй волне кризиса
Вторая волна: суверенные дефолты государств
О второй волне кризиса говорят и пишут многие аналитики и экономисты. К концу 2010 года стало понятно, что не только еврозона трещит по швам в попытках избежать суверенных дефолтов отдельных ее членов, что фактически означало бы распад ЕС.
Чрезмерные вливания средств национальных банков в мыльные пузыри финансовых институтов и попытки остановить рецессию с помощь кредитования конечных потребителей ни к чему хорошему не привели. Как уже было описано выше, потому что реальный сектор не может обеспечить выплату долгов виртуального финансового пузыря. Кредитование же, само по себе является крайне вредным для граждан (хотя и весьма прибыльной для компаний и банков) средством мнимой активизации экономии. Почему мнимой? Потому что его единственной задачей является дальнейшее перекладывание долгов игроков финансового рынка друг перед другом на плечи работающих и пенсионеров.
Кредитование потребителя никак не увеличивают его платежеспособность даже в среднесрочной перспективе. Наоборот, стратегически это лишь ухудшит ситуацию, поскольку вновь сделанные долги придется отдавать, а фондов для отдачи – не будет. Единственно возможным вариантом активизации экономики было бы резкое (в 2 и более раз) увеличение минимальных зарплат и... повысить фискальное давление на тех, кто вслед за повышением зарплат начал бы поднимать цены. Эти шаги должны были предпринять национальные правительства всех стран и заставить корпорации существенно сократить свои прибыли. Только так возможно было увеличить спрос на товары и услуги и оздоровить реальный сектор.
Однако, пойдя по пути поддержки финансового сектора национальные правительства, загнали себя в ловушку суверенных дефолтов. Те, кто могли переложить на третьи страны последствия своих глупостей (то есть страны со свободно-конвертируемой валютой, которую они могли продавать на внешнем рынке) – скорее всего, переживут вторую волну без особых потерь или отсрочат время дефолта. Те же, кто этой возможности не имеет (в частности Украина) сполна ощутят на себе всю прелесть банкротства.
Но и те и другие будут вынуждены пойти по одному пути – раскручивать инфляционную спирать и пробовать за счет печатания денег восстанавливать реальный рынок производства материальных ценностей. Но… на этом пути их встретит третья волна кризиса.
Третья волна: передел мировых рынков
До сих пор о Третьей волне кризиса практически невозможно ни прочитать ни услышать ничего определенного. В качестве отдельной проблемы ее выделяют разве что отдельные эксперты и аналитики, да и то очень осторожно. Но вот о внешних ее проявлениях в СМИ присутствует достаточно много материалов. Третья волна кризиса будет связана с переделом рынков. В первую очередь рынков сбыта готовой продукции, рынков услуг и рынков рабочей силы.
Сделав абсолютно верные выводы о сильной уязвимости непроизводящих ничего, кроме виртуальных услуг экономик, европейские и американское правительства всерьез задумались о восстановлении своего реального сектора экономики. Однако, поскольку место европейских и американских товаров в мире давно и прочно занято товарами из Азии, то остро встал вопрос о переходе на новый технологический уклад. СМИ запестрели материалами о нанотехнологиях, альтернативных источниках энергии и прочей научной, пока еще фантастике. Но именно эта фантастика может стать реальностью в очень скором времени, так как именно в этих сферах ЕС, США и, возможно, Япония что-то смогут противопоставить на мировом рынке экспансивному росту Китая.
Возможно, мы вскоре увидим первые плоды очередного витка НТР. Однако не следует забывать о том, что к этому витку может банально оказаться неготовой система общего и профессионального образования, которая во всех развитых странах стабильно производит клинических идиотов, не способных без калькулятора умножить 5 на 5. Уже сейчас видна тенденция на активизацию национальных правительств в области привлечении «мозгов» из развивающихся стран. Многие страны ЕС дают возможность не только бесплатно учиться талантливым студентам из стран третьего мира в своих ВУЗах, но и обеспечивают их госстипендиями, в обмен на обязательство отработать в стране определенное количество лет. Швеция вообще пошла на предоставление гражданства тем талантам, которые после окончания ВУЗа останутся в ней работать навсегда.
На данный момент складывается парадоксальная ситуация, при которой ЕС и США для быстрого перехода к производству товаров, основанному на новых (а точнее, на давно уже разработанных, но десятки лет невнедряемых) технологиях может банально не хватить специалистов. В этом случае, Китай, Индия, России и Бразилия получают шанс стать мировыми лидерами, но на этом пути им может помешать четвертая волна кризиса.
Четвертая волна: передел политической карты мира
Наступление Четвертой волны кризиса предсказывают множество экспертов. Правда, пока ее так не называют, но значительное число политологов, а также экономистов и историков сходится на том, что она неизбежна. Основной признак Четвертой волны кризиса – военные действия.
Это может быть, как Первая Мировая война 21 века, так и череда локальных конфликтов в уже существующих и новообразованных горячих точках, результатам чего станет изменение существующей политической карты мира.
Новая мировая война, вопреки мнению обывателей, скорее всего не будет ядерной. Так как ядерная война не принесет никаких прибылей тем, кто мог бы в принципе ее развязать.
На первый взгляд, может показаться, что в предстоящей войне основную роль будет играть высокоточное технологическое оружие, как это было в Персидском заливе или в Ираке. Но в реальности, более правдоподобным представляется сценарий, при котором основным оружием новой войны станет автомат Калашникова. Почему? Да потому что у сегодняшних политических акторов и руководства транснациоанальных корпораций, которые финансируют военные действия нет ориентации на массовые разрушения в глобальном масштабе.
Безусловно, такой сценарий также нельзя исключить, но в случае широкомасштабных боевых действий с одномоментной гибелью большого числа людей и серьезными инфраструктурными потерями, национальные правительства могут получить возможность полного и беспрепятственного установления контроля на ресурсами ТНК. Или путем национализации их собственности, или путем загрузкой мощностей бесприбыльными военными заказами. К тому же, не исключены и социальные революции. А война-то нужна абсолютно не для потери прибыли, а как раз для ее увеличения и перераспределения.
Поэтому, наиболее вероятным сейчас представляется не глобальная мировая война, а череда параллельно идущих локальных конфликтов, которая приведет к некоторым изменениям на карте, а также будет способствовать трансформации НАТО в общемировую полиции с полным перечнем полномочий. ООН окончательно потеряет свое значение и влияние и станет, скорее всего, только декоративным элементом. Роль национальных правительств может возрасти. Граждане будут несколько урезаны в социальных и, возможно, иных правах с мотивировкой «на благо общества». Такому уменьшению объема прав будет предшествовать массовая ПР-компания (или даже информационная война), прообраз которой мы сейчас наблюдаем на примере «борьбы с терроризмом».
Будет ли Пятая волна?..
Выход из кризиса посредством военного передела мира сам по себе служит основой для следующего кризиса. Особенно ярко это происходит в тех случаях, когда война является катализатором перехода к очередному техническому укладу. Обе мировые войны в 20-ом веке были именно такими. Возможная Первая Мировая война в веке 21-ом будет также служить катализатором перехода мира к 6-ому технологическому укладу (который и так сейчас идет, но медленно) или даже к 7-ому технологическому укладу. Но практически с той же степень вероятности, человечество может быть отброшено к первому или второму технологическому укладу. Все зависит не столько от масштабов войны, сколько от применяемых военных технологий. Высокотехнологичная война современности с точечным поражением целей может быть такой же разрушительной для экономики всего мира, как и ядерная война. Правда, от последствий такой войны можно быстрее оправиться, а уничтожение устаревшей технологической базы может, как это ни странно звучит, помочь ускоренному переходу к построению принципиально новых производственных мощностей.
Военный передел мира однозначно усилит роли национальных правительств и даст им в руки полномочия и ресурсы для радикальной перестройки технологического уклада будущего мира. Вполне можно ожидать массовое распространение новых технологий, развитие которых сейчас сдерживается транснациональными корпорациями. Этот переход будет обусловлен как недостатком ресурсов, так и желанием национальных правительств в кратчайшие сроки вписаться в новое мироустройство и не стать «вечными лузерами», которые навсегда отстанут в технологиях от более расторопных соседей.
Особенностью «Волн кризиса» является тот факт, что они накатывают на мир не дискретно-последовательно, а пересекают друг друга, создавая причудливое плетение с определенными точками бифуркации, в которых сходятся несколько волн. В результате, в этих точках могут происходить как явления интерференции, так и резонанса. Сложно сказать, где и когда будет усиление или ослабление волн. Это работа для математиков, экономистов, социологов, политологов, психологов и т.д. Пока что ясно одно, кризис будет продолжаться до тех пор, пока не иссякнут движущие его силы, не спадут резонансные колебания и не уничтожаться вызвавшие его дисбалансы. Понятно, что новое положение мирового гомеостаза будет еще более шатким, чем предыдущие – так как система все больше усложняется. Но это всего лишь повод для того, чтобы создавать новые механизмы стабилизации системы.
Надеюсь, что все интересующиеся смогут не только увидеть, но и пережить то, что из вышеизложенного будет реализовано.