Фондовый рынок Египта падает, а египетские богачи выводят деньги в Цюрих. Не погубит ли экономическая катастрофа "арабскую весну"?

Недавно я сидел за тем самым столом, где Джон Мейнард Кейнс писал в 1919 году свою блистательную работу "Экономические последствия мира", направленную против Версальского договора. Я задался вопросом: а что бы Кейнс написал, будь он сегодня с нами? Думаю: "Экономические последствия Арабской весны".

Суть трактата Кейнса была в том, что страны-победительницы в Первой мировой войне составили крайне неудачный мирный договор. По его мнению, репарации, которых они требовали от Германии, должны были погрузить эту страну в экономический кризис. После чего следовало ждать негативной политической реакции.

"Если мы сознательно стремимся к обеднению Центральной Европы, - пророчески заключал Кейнс, - то, осмелюсь предположить, возмездие не заставит себя ждать. Тогда грядет гражданская война между силами реакции и отчаянными конвульсиями революции, перед которыми померкнут ужасы последней германской войны".

Да, мы не требуем репараций от народов Ближнего Востока и Северной Африки. Но задайтесь вопросом: что мы делаем сегодня для того, чтобы помочь им успешно перейти к свободе и благосостоянию? Ответ: почти ничего.

Прошло уже почти полгода с того дня, когда тунисский уличный торговец Мохаммед Буазизи стал искрой, воспламенившей весь регион. Его самосожжение привело к свержению не только президента Туниса Зина аль-Абидина бен Али, но и его египетского коллеги Хосни Мубарака. Волна протестов прокатилась по Алжиру, Бахрейну, Иордании и Сирии. В Ливии восстание переродилось в полномасштабную гражданскую войну. Похоже, это же ожидает и Йемен.

Западные журналисты ринулись на каирскую площадь Тахрир и писали восторженные статьи, вторя словам Уильяма Вордсворта о Французской революции: "Оставшийся в живых вкусил блаженства, но юный был счастливее стократ". Не заботясь об исторической точности, они назвали это "арабской весной", намекая на сходство с (неудачным) чешским восстанием 1968 года против советского коммунизма.

Что ж, теперь картина не столь радужна - по крайней мере, для молодых арабов, начавших эту революцию.

У нынешнего кризиса экономические причины. Молодые люди вышли на улицы из-за растущих цен на продовольствие, высокой безработицы и коррупции, которой пронизана экономическая жизнь региона. В последние два года дорогая еда стала глобальным феноменом. Поэтому ключом к революции является непропорционально высокий уровень безработицы среди молодых арабов и их неудовлетворенность паразитизмом государства. В прошлом году молодежь (от 15 до 24 лет) составляла 90 процентов безработных в Египте. Уровень безработицы среди выпускников школ и вузов в Тунисе составлял 24 процента, что гораздо выше официальных данных.

Некоторые страны региона революция озолотила, резко повысив цены на нефть. Государства-экспортеры нефти, состоящие в Совете по сотрудничеству арабских стран Персидского залива (Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, Катар, Оман и Бахрейн) зарабатывают достаточно, чтобы убедить или заставить свое население сидеть тихо - хотя одна только нефть не является гарантией стабильности, как показывает ситуация в Ливии и Йемене. Однако в других странах экономические последствия арабской революционной волны оказались почти сплошь негативными.

В докладе, опубликованном в прошлом месяце, Институт международных финансов предсказывал, что темпы роста ВВП в Египте, Иордании, Ливане, Марокко, Сирии и Тунисе упадут с 4,4% в 2010 г. до -0,5% в этом году. ВВП Египта сократится на 2,5%, Йемена - на 4%.

Отчасти это связано с тем, что революции сами по себе причиняют ущерб и срывают нормальное функционирование экономики. По оценкам Центрального агентства общественной мобилизации и статистики Египта, убыток, нанесенный экономике во время протестов на площади Тахрир, составил около 1,7 млрд. долларов. Прибавьте к этому недополученную прибыль от экспорта и туризма (журналисты рвутся туда, куда опасаются ступать отдыхающие). А также издержки, вызванные забастовками и вынужденным возвращением из полыхающей Ливии более миллиона рабочих-мигрантов.

Однако самое главное - бегство капитала. Египетские бизнесмены сетуют на разгул преступности в городах, сложность с осуществлением самых обычных сделок и прежде всего действующую на нервы политическую нестабильность. Богатые арабы не доверяют этой революции. Начиная с января они переводят деньги в безопасные гавани; некоторые из них прибывают в Лондон или Цюрих с чемоданами, полными наличности. По данным Reuters, уровень валютных запасов страны сократился на треть за первые три месяца этого года. По оценкам газеты "Аль-Хайят", с начала "арабской весны" из Египта утекло 30 млрд. долларов.

Для сравнения, Всемирный банк предложил выделять Египту до одного миллиарда долларов в год на протяжении двух лет (если правительство выполнит определенные условия) и дать дополнительный кредит на 2,5 млрд. долларов. Правительство США пообещало 2 млрд. долларов в форме кредитных гарантий для американских компаний и частичного списания долга. Но иностранные инвесторы продолжают держаться подальше от этого региона. В настоящее время котировки египетской фондовой биржи на 23 процента ниже докризисного уровня.

Общий итог: в результате "арабской весны" экономическая конъюнктура ухудшилась, а не улучшилась. Инфляция в Египте составляет более 12 процентов. Растет и безработица.

Это не должно нас удивлять. Таков цикл любой революции. На смену эйфории толпы быстро приходит экономический паралич. То же самое произошло во Франции после "блаженства" 1789 года и в России после 1917 года. В каждом случае ликование по поводу свержения старого режима быстро сменялось раздражением на снижение жизненного уровня. И именно это давало политическим экстремистам возможность распространять свою радикальную идеологию войны с внешними и внутренними врагами. Вчера это были якобинцы и большевики. Завтра, боюсь, это будут "Братья-мусульмане" и "Аль-Каида".

Тогда, мог бы написать Кейнс, грядет гражданская война между силами реакции и революции, перед которой померкнут ужасы последней войны с террором.